– Уважаемая Инна Александровна, ещё раз поздравляем Вас с проведением московских презентаций книги Вашей мамы, легендарного человека Елизаветы Павловны Кишкиной (Ли Ша): «Из России в Китай – путь длиною в сто лет». На Ваш взгляд, почему люди с такой сложной судьбой, как у Вашей мамы, так долго живут? Может, здесь есть какая-то загадка, какая-то связь...
Эксклюзивное интервью Инны Александровны Ли Информационному изданию «РАСПП-Новости» (Новости Русско-Азиатского Союза промышленников и предпринимателей)
– Уважаемая Инна Александровна, ещё раз поздравляем Вас с проведением московских презентаций книги Вашей мамы, легендарного человека Елизаветы Павловны Кишкиной (Ли Ша): «Из России в Китай – путь длиною в сто лет».
На Ваш взгляд, почему люди с такой сложной судьбой, как у Вашей мамы, так долго живут? Может, здесь есть какая-то загадка, какая-то связь между тяжёлой судьбой и долгой плодотворной, творческой жизнью? Да ведь и сам Александр Солженицын, имя которого носит Дом Русского Зарубежья, где прошла одна из презентаций, также является в этом отношении ярким примером.
– Вы знаете, я и моя мама тоже давно думаем об этом, так как наблюдаем разные судьбы и в России, и в Китае. И действительно, феномен моей мамы не единственный, потому что так нередко бывает, что в России люди, прошедшие ГУЛАГ, и в Китае, прошедшие все эти политические кампании и страшную «культурную революцию», потом живут долго и как бы обретают второе дыхание, вторую жизнь.
То, что Вы сказали о судьбе, тоже одна из граней этого феномена, один из ракурсов. И ещё мне кажется, что когда люди попадают в такую страшную историческую «мясорубку», то слабые погибают. Слабые физически и слабые душевно. А выходят из этой «мясорубки» живыми, и я бы сказала, цельными внутренне, духовно сильные люди. Это даёт им силы жить дальше, и они обретают такое вот долгожительство.
Я смотрю сейчас на свою маму, – понимаете, сто лет это сто лет. У неё ноги сдают, были серьёзные проблемы с сердцем и так далее. Но ведь на чём она держится? Мне кажется, что и сейчас она держится на силе духа, на любви к жизни, на любви к людям. Даже врачи несколько лет назад делали не очень хорошие прогнозы по поводу состояния её здоровья, а потом сами удивлялись, что всё оборачивается совсем не так, как предполагала медицина. Так что, главное – это сила духа.
– Почему-то выходит так, что та страна, которая политически доминирует на данный момент в мире, автоматически генерирует поколение руководителей, которые в среднем живут до 90, плюс-минус, лет. Мы знаем, сколько прожили бывшие руководители Советского Союза (Молотов, Каганович и др.), сейчас то же самое мы наблюдаем на примере Китая. Конечно, с редкими исключениями, но основная масса представителей высшего руководства, которые не потерялись во время больших событий, также живут очень долго. Здесь, видимо, есть некая связь мощного государства и долгожительства его политической элиты.
– Вы назвали имена первого поколения элиты. И в России, и в Китае эти люди выросли не в комнатной обстановке. И к ним тоже может быть применено правило, о котором я только что сказала в отношении моей мамы.
Тот же – Дэн Сяопин. Он ведь тоже прошёл, как говорится, сквозь огонь, воду и медные трубы, и обрёл долгожительство. Но сколько народу погибло на этом пути и до 1949 года, и после него. Это с одной стороны. А с другой стороны, когда элита становится мощной, когда элита становится стабильной, тут уже появляется и соответствующая медицина, и питание, и все остальные немаловажные составляющие, которые позволяют продлевать жизнь. То есть, мне кажется, что и здесь имеются две стороны одной «медали».
– Вопрос, связанный уже непосредственно с Вашей профессиональной деятельностью. Мы проводим массу мероприятий, в том числе на российско-китайском направлении. Недавно, с нашими партнёрами, мы провели конференцию, которая называлась «Лингвистическое сопровождение бизнеса». На Ваш взгляд, культура владения языками успевает за экономикой? И насколько важен точный перевод в бизнесе?
Прямо скажем, мы общаемся с различными бизнесменами из КНР, и зачастую буклеты на русском языке, которые они используют в своей работе, приводят россиян в ужас. Мы говорим им об этом, предлагаем свои услуги: почему же вы, приезжая сюда со своими рекламными материалами, имея специальную цель приехать в Россию, не уточняете какие-то отдельные понятия, термины? Мы даём им понять, что в целом это снижает уровень их компаний, подрывает их имидж, так как для презентабельности бизнеса в России это очень важный момент.
Что нужно сделать, чтобы донести до китайских бизнесменов, что это является проблемой? Ведь если они исправят эту проблему (хотя мы понимаем, что за день её исправить невозможно), они увеличат обороты своего и нашего совместного бизнеса.
– Вы затронули достаточно острую проблему, и очень точно её коснулись. Об этом и я, и мои коллеги – люди, хорошо владеющие русским языком – много говорим в последнее время. Сегодня быстро развиваются и экономические, и гуманитарные связи, и на этом фоне, как Вы правильно выразились, лингвистическое сопровождение, серьёзно отстаёт.
К сожалению, здесь получилось некое несинхронное развитие. Вот раньше у нас было поколение русистов, воспитанных в 50-е годы, и среди них было очень много людей, которые прекрасно знали русский язык. Но им пришлось жить во времена, когда между нами стало вдруг мало связей, и соответственно, они попали в Россию уже очень взрослыми людьми. И наоборот, сейчас, когда потребовалось много китайцев, знающих русский язык, поднимается многочисленное молодое поколение, недостаточно владеющее русским языком.
Безусловно, среди них есть, как я это называю, «звёздочки», как и среди моих студентов, среди выпускников. Но всё-таки их очень не хватает, потому что контакты России и Китая неизмеримо расширились. Действительно, эту проблему не решить в один день. Но решать её необходимо, совместно доносить до адресных групп.
Проблема состоит ещё и в том, что лидеры бизнеса, руководители многих предприятий привыкли к тому, что с ними работают переводчики с английским языком. У нас в Китае сейчас очень много людей, которые хорошо говорят по-английски. По крайней мере, это не мешает пониманию в той сфере. В отличие от русистов.
Сами лидеры бизнеса, топ-менеджеры не владеют русским, они целиком полагаются в этом плане на своих переводчиков. Не понимая, какой профессиональный уровень те представляют. А среди наших молодых людей-переводчиков принято так, что он приходит устраиваться на работу, говорит, что «да, я это умею, я проучился несколько лет в России» и т.п. При этом достаёт какие-то «корочки», документы, и бизнесмены им верят. А потом оказывается, что он не может соответствовать необходимому уровню. А проверять – некому.
Или вот ещё очень печальное явление: многие на этом элементарно экономят. Они не экономят на каких-то роскошных приёмах, банкетах, где летят тысячи юаней. Но вот чтобы была приличная оплата работы хорошего, качественного переводчика, здесь возникает как бы стремление к более экономному, дешёвому варианту. А подешевле, оказывается, и лингвистический уровень совсем не тот. То есть, здесь существует целый ряд проблем, в том числе психологических. Я очень за всё это переживаю.
– В своей деятельности мы не просто сталкиваемся с этой проблемой, но ищем единомышленников, с которыми могли бы решать её на практике. Говоря об уровне переводчиков, мы должны также понимать, что там есть определённые уровни градации, профессионализма, вплоть до знания русского языка на т.н. идиоматическом уровне. Ведь русский язык, и Вы это прекрасно знаете, имеет серьёзные структурные отличия от того же английского. У нас чуть ли не на каждое английское слово имеется с десяток русских аналогов, и каждый из них имеет свой оттенок…
– Ну конечно! И русский, и китайский – это очень сложные языки, и потому такой взаимный перевод гораздо сложнее, чем перевод на английский. Но я хочу сказать, что и в Китае в последние годы актуален вопрос именно устного перевода. Раньше у нас традиционно, на факультетах, где учатся русисты, перевод понимался в основном как письменный формат. И включал в себя какие-то очень формальные фразы, традиционные понятия.
А сейчас резко возросла потребность в устном переводе. Поэтому многие русисты, и учащиеся в целом, заинтересованы в развитии именно этого направления. И этот интерес у нас сейчас активно используется. Например, наше издательство организовало курсы устного перевода, куда приглашало и меня, и наших очень хороших преподавателей, чтобы мы с ними совместно поработали. Но это тоже, всего лишь, краткосрочные курсы.
Также я специально давала мастер-классы по устному переводу в Тяньцзиньском Университете иностранных языков, где руководство взяло в качестве главного направления деятельности подготовку переводчиков. То есть, это свидетельство того, что, по крайней мере, появляется нужное понимание. Но на этом пути надо преодолеть ещё много стереотипов, должны быть новые методики и так далее.
Что касается китайцев, то здесь важно преодолеть и ещё один психологический барьер – барьер «говорения». У нас традиционно преподавание базировалось на грамматической основе, когда начинали учить какие-то грамматические структуры, формы. И в результате, прежде чем что-то сказать, студент непроизвольно начинал задумываться, а какой тут падеж, а какой там глагол, совершенный вид, несовершенный и тому подобное. Но пока он всё это обдумывает, у собеседников возникает полное нетерпение. Нет автоматизации навыков, нет навыков практического говорения.
– Мы всё-таки надеемся, что совместными усилиями поможем созданию большого евразийского пространства, где и китайский, и русский язык приобретают новую, особую роль. Потому что английский, действительно, знать неплохо, однако неизвестно, что произойдёт в ближайшем будущем в нашем неспокойном мире. Но при любом раскладе мы, Россия и Китай, а также те страны, которые находятся между нами, как были на своём месте, так там и останемся, и будем дальше жить вместе.
Поэтому важно, как Вы сказали, применить здесь новые методики, чтобы активнее развить языковое взаимодействие, понимание друг друга.
Перейдём опять к книге. В аннотации к ней использованы «живые» выражения, которые сразу же цепляют внимание, заставляя открыть саму книгу. Например, здесь сказано, что Ли Лисань, муж Вашей мамы и Ваш отец, «главарь китайской революции 20-х гг.», был шумным агитатором. Но когда мы смотрим на фотографии, размещённые в книге, то встречаем и те, которые говорят об очень романтической, творческой натуре Ли Лисаня.
Меня, например, привлекла фотография, которую, как здесь сказано, очень любил сам Ли Лисань и которая всегда находилась на его рабочем столе. И это не просто снимок супруги на фоне реки, прекрасного пейзажа – это, по сути, настоящая фоторабота. Так может, Ли Лисань не просто «агитатор-пропагандист»? Может, творческое начало, которое явно присутствовало в нём, как-то и Вас отозвалось? От кого из Ваших родителей появилась в Вас тяга к творчеству? Ведь в значительной мере Ваша сегодняшняя работа является творчеством.
– Надеюсь, я что-то взяла и от отца, и от мамы, и это естественно. Скажу немного об отце. То, что он был агитатор, оратор, то есть, человек той революционной эпохи, – несомненно. Но помимо всего этого, он вырос в интеллигентной семье, ведь мой дед был конфуцианским учёным, имел учёную степень. Поэтому отец имел хорошую базу классического образования. И видимо, суть этого образования, основу китайской интеллигентности он впоследствии сохранил, невзирая на своё участие в революционных процессах.
Кстати, американская журналистка, Анна Луиза Стронг, известная и в России, и ещё больше в Китае, на одном из профсоюзных съездов в 20-е гг. брала интервью у всех лидеров революционных профсоюзов. И потом она написала, что больше всего поразил её Ли Лисань. Поразил тем, что все другие просили их сфотографировать на фоне красных знамён, революционной символики. А он сказал: давайте лучше пойдём во внутренний дворик – там как раз была весна, красивое цветущее дерево, – и попросил запечатлеть его на фоне природы.
Она для себя это отметила, сделав вывод, что Ли Лисань, в душе, всё-таки был настоящим, тонким интеллигентом. И это действительно было так. У отца была любовь и к цветам, и к каллиграфическим надписям, к китайской культуре – всё это, конечно, сохранилось на протяжении всей жизни. Хотя он посвятил себя революционной деятельности, и ему не удалось полностью раскрыть другие стороны своей личности.
А мама у меня всегда была носительницей русской культуры, я бы даже сказала, русской классической культуры. В её доме всегда была большая библиотека, которую она начала собирать ещё с Харбина, и особенно потом в Пекине. Я выросла на этом; и возможно, в плане литературном на меня большее влияние оказала мама. Когда я была ещё школьницей, она часто беседовала со мной на литературные темы, темы искусства, театра, водила меня на выставки. А когда мы приезжали в Москву, обязательным пунктом было посещение музеев, театров.
– Иногда складывается ощущение, что правильный русский язык надёжно сохраняется где-то за пределами России, и это помогает ему сохраняться в самой России. Вы наверняка читаете современные материалы, где даже в книгах попадаются грубые орфографические и стилистические ошибки. Не говоря уже о прессе, периодике и живой устной речи. Даже на наших телеканалах дикторы неправильно произносят многие слова, тем самым насаждая, тиражируя безграмотность. Поэтому особенно приятно, что наши люди, живущие за рубежом – такие, как Вы, – показывают пример владения русским словом, это нас как-то поддерживает.
– Когда снова начались наши активные контакты с Россией, то русские люди приезжали в Пекин и, слушая мою маму, поражались: как Вы хорошо говорите по-русски! Маму это очень удивляло: ну как же, я же и есть русская. Нет, говорили они, всё-таки это очень необычно, вдали от родины, и такой безупречный стиль.
То, что Вы сказали, это правда. Постепенно происходит некая вульгаризация русского языка, в том числе в связи с социальными переменами и по другим причинам. А мама в значительной степени прожила в Китае, в отрыве от этой вульгаризации. Но ведь она и с юности не переносила грубых слов, уж тем более мата. И когда она была со своими ровесниками, в своей компании, то все ребята уже знали, как она отреагирует на тот или иное слово, и сразу говорили ей: Лиза, отвернись, заткни уши, сейчас мы будем материться!
То есть, всё-таки по большому счёту она была девочкой из дворянской семьи, невзирая на то, что выросла в атмосфере Москвы уже 20-х гг.
– Ещё раз хотел бы вернуться к названию книги: «Из России в Китай – путь длиною в сто лет». Если кратко, хотя я понимаю, это сложно сделать, – Ваш прогноз на ближайшие сто лет, так как Вы знаете Вашу маму лучше читателей. Нас ждут такие же потрясения? Или мы уже прошли все главные трагедии?
– Я конечно, не предсказатель, хотя всегда внимательно слежу за событиями в мире, и, прежде всего, в наших странах. Но, боюсь, что вся история всегда идёт сквозь потрясения. Естественно, людям всегда хочется надеяться на лучшее, и особенно после тяжёлых событий, когда мы надеемся, что эта хорошая полоса будет долгой. Но никогда нельзя сказать точно, надолго ли этот покой.
С другой стороны, то, что сейчас происходит в международных отношениях, вызывает тревогу. Поэтому я боюсь сказать, что всё плохое кончилось. Думаю, что человечество будет и дальше идти сквозь потрясения, сквозь испытания. Но, тем не менее, в этих процессах присутствует цикличность, говорящая нам о том, что это не конец света. И что после очень сложных этапов должен наступить период гармоничного развития, процветания. Вот только вопрос в том, а на какой период придётся та или иная конкретная человеческая жизнь? Когда у вас сто лет жизни в запасе, то там есть всё, и хорошее, и плохое. А если человек живёт не сто лет, а меньше?
– В заключение нашего интересного разговора, мы хотели бы передать от Русско-Азиатского Союза, от всех наших партнёров привет Вашей маме! Думаем, что это её дополнительно запитает, энергетически поддержит. Тем более что Вы только что провели очень большую и важную, в политическом смысле, акцию, представив её книгу в Москве. Желаем ей долгих лет жизни, и не исключаем того, что будут написаны и другие книги, на основе богатого жизненного опыта Елизаветы Павловны! Думаем, что мы и дальше будем развивать наше взаимодействие.
– Спасибо за тёплые слова! Я тоже надеюсь, что вся эта энергетика передастся и моей маме. Ей очень важно знать, что она нужна, что её здесь любят и ценят, это очень её согревает.
Беседовал Григорий Трофимчук